Исполнилось 200 лет русской "чугунке"
17.06.2010 13:51
В 1810 году русский инженер-изобретатель Пётр Фролов доложил в Кабинет Его Императорского Величества о завершении строительства Змеиногорской чугунной дороги на конной тяге.
Идею строительства чугунных дорог для промышленных предприятий Алтая Пётр Фролов вынашивал долгие годы. Русский самородок видел их основным звеном в переустройстве всей транспортной системы Колывано-Воскресенских горных заводов.
Первый проект «чугунки», которая должна была соединить Змеиногорский рудник с сереброплавильным предприятием, Пётр Козьмич презентовал в 1806 году. В своём рапорте автор отмечал, что местность в этом районе имеет естественный уклон и «вышеозначенное падение земли» будет способствовать сооружению путей. Начальник Колывано-Воскресенских заводов Василий Чулков решил поддержать местного изобретателя и, «находя со своей стороны выгоду казне в сих предприятиях, препоручил в будущее лето чугунную дорогу построить».
Змеиногорская чугунная дорога протяжённостью 1,8 км стала вершиной технической мысли того времени. Сложный рельеф местности потребовал строительства нескольких искусственных сооружений. К примеру, для укладки первых двухсот метров вблизи новой Преображенской шахты и рудоразборного сарая пришлось делать выемку глубиной до пяти метров. Через реку Корболиху, славящуюся крутым берегом, перекинулся большой мост на 20 каменных устоях. Потребовалось также возвести обнесённый перилами виадук с понижающимися сваями. Его длина составила 350 м, а на отдельных участках сооружение возвышалось над землей на 11 м.
Как утверждают историки, всемирно известный Джордж Стефенсон додумался до похожего решения проблемы больших уклонов лишь спустя десятилетие.
На всём протяжении фроловской дороги в землю на расстоянии трёх метров друг от друга вбивались сваи. На них укреплялись поперечины, служившие основой для укладки полотна. Рельсы, или грифы, как величал их сам Пётр Козьмич, выливались в Томске и Змеиногорске. Каждый имел длину 1,8 м и крепился четырьмя гвоздями.
Параллельно со строительством дороги Пётр Фролов занимался «сопутствующими» вопросами: совершенствовал технологию погрузки руды в вагонетки, рассчитывал длину и вес составов, составлял поминутный график движения, согласно которому «поезда» должны были оборачиваться за 1 час 29 минут.
В 1809 году основные строительные работы по Змеиногорской дороге были завершены. Однако к её постоянной эксплуатации из-за последовавших переделок приступили лишь в 1810 году, о чём был направлен подробный рапорт в Кабинет Его Императорского Величества. Любопытно, что стоимость километра у русской «чугунки» оказалась в пять раз ниже, чем у английских аналогов, даже несмотря на исключительную сложность сооружения.
С первых дней эксплуатации детище Петра Фролова стало приносить немало хлопот. Чугун, использовавшийся для рельсов, оказался довольно хрупким, а деревянные опоры из сосны быстро выходили из строя. В итоге «рабочая» производительность дороги оказалось значительно ниже проектной. Змеиногорский рельсовый путь прослужил более четверти века, приходя в упадок год от года. Если в начале эксплуатации одна лошадь везла по нему 500 пудов груза, заменяя тем самым 25 лошадей на «обычной» дороге, то к середине 30-х годов – всего 150 пудов. А после смерти создателя русской «чугунки» о ней долгое время и вовсе не вспоминали.
Источник: "Гудок"
все новости
Идею строительства чугунных дорог для промышленных предприятий Алтая Пётр Фролов вынашивал долгие годы. Русский самородок видел их основным звеном в переустройстве всей транспортной системы Колывано-Воскресенских горных заводов.
Первый проект «чугунки», которая должна была соединить Змеиногорский рудник с сереброплавильным предприятием, Пётр Козьмич презентовал в 1806 году. В своём рапорте автор отмечал, что местность в этом районе имеет естественный уклон и «вышеозначенное падение земли» будет способствовать сооружению путей. Начальник Колывано-Воскресенских заводов Василий Чулков решил поддержать местного изобретателя и, «находя со своей стороны выгоду казне в сих предприятиях, препоручил в будущее лето чугунную дорогу построить».
Змеиногорская чугунная дорога протяжённостью 1,8 км стала вершиной технической мысли того времени. Сложный рельеф местности потребовал строительства нескольких искусственных сооружений. К примеру, для укладки первых двухсот метров вблизи новой Преображенской шахты и рудоразборного сарая пришлось делать выемку глубиной до пяти метров. Через реку Корболиху, славящуюся крутым берегом, перекинулся большой мост на 20 каменных устоях. Потребовалось также возвести обнесённый перилами виадук с понижающимися сваями. Его длина составила 350 м, а на отдельных участках сооружение возвышалось над землей на 11 м.
Как утверждают историки, всемирно известный Джордж Стефенсон додумался до похожего решения проблемы больших уклонов лишь спустя десятилетие.
На всём протяжении фроловской дороги в землю на расстоянии трёх метров друг от друга вбивались сваи. На них укреплялись поперечины, служившие основой для укладки полотна. Рельсы, или грифы, как величал их сам Пётр Козьмич, выливались в Томске и Змеиногорске. Каждый имел длину 1,8 м и крепился четырьмя гвоздями.
Параллельно со строительством дороги Пётр Фролов занимался «сопутствующими» вопросами: совершенствовал технологию погрузки руды в вагонетки, рассчитывал длину и вес составов, составлял поминутный график движения, согласно которому «поезда» должны были оборачиваться за 1 час 29 минут.
В 1809 году основные строительные работы по Змеиногорской дороге были завершены. Однако к её постоянной эксплуатации из-за последовавших переделок приступили лишь в 1810 году, о чём был направлен подробный рапорт в Кабинет Его Императорского Величества. Любопытно, что стоимость километра у русской «чугунки» оказалась в пять раз ниже, чем у английских аналогов, даже несмотря на исключительную сложность сооружения.
С первых дней эксплуатации детище Петра Фролова стало приносить немало хлопот. Чугун, использовавшийся для рельсов, оказался довольно хрупким, а деревянные опоры из сосны быстро выходили из строя. В итоге «рабочая» производительность дороги оказалось значительно ниже проектной. Змеиногорский рельсовый путь прослужил более четверти века, приходя в упадок год от года. Если в начале эксплуатации одна лошадь везла по нему 500 пудов груза, заменяя тем самым 25 лошадей на «обычной» дороге, то к середине 30-х годов – всего 150 пудов. А после смерти создателя русской «чугунки» о ней долгое время и вовсе не вспоминали.
Источник: "Гудок"
все новости